Страны ОПЕК после довольно бурного обсуждения с хлопаньем дверьми, взаимных обвинений и отказов согласовали уровни отсчета для распределения квот на повышение добычи.

До этого решения цена на нефть постоянно росла, и это вроде бы создавало для ее производителей довольно комфортные условия сейчас и благоприятный горизонт в ближайшей перспективе. И тут решение, которое противоречит целям производителей и принятое ими самими. На первый взгляд довольно странное, но только на первый взгляд.

Застрельщиком решения о повышении добычи стали Объединенные Арабские Эмираты (ОАЭ). С некоторого времени ОАЭ проводят самостоятельную политику и не только в вопросе нефти. Достаточно сказать, что по поводу отношений к конфликту в Йемене Абу-Даби проводит совершенно иную политику по сравнению с Эр-Риадом.

Уже, исходя из своих соображений, Ирак тоже потребовал увеличения своей квоты и другие члены картеля и присоединившиеся к нему пусть и в непубличной сфере, но также настаивали на росте добычи. Сопротивляться и дальше у Саудовской Аравии смысла не было, и соглашение было достигнуто.

Причины, по которым было принято решение о росте добычи можно разделить на несколько составляющих.

Во-первых, нефтедобывающие страны за время пандемии и падения поставок существенно поиздержались. Есть большая потребность за счет нефти и для некоторых стран газа залатать большие дыры в своих бюджетах. Сделать это можно двумя путями. Либо поддерживать высокие цены за счет сокращения поставок, либо наращивать их и даже при снижении цен выиграть на больших объемах.

Во-вторых, есть все основания полагать, что мир уходит от использования углеводородов, по крайней мере, в энергетике и транспорте. Илон Маск уже пробует легкий электрический самолет. Среди арабских нефтедобывающих стран ОАЭ лидирует в диверсификации своей экономики. Для этого необходимы довольно значительные средства, так что получить их все еще можно за счет нефти и газа пока мир в них еще нуждается.

Как писала газета The Wall Street Journal, ОАЭ хочет довести добычу до максимального уровня, с тем, чтобы поставить ее покупателям и закрепить за собой определенную долю рынка, а при случае и нарастить ее.

Одновременно растут инвестиции в проекты не связанные с углеводородами. Руководители ОАЭ прекрасно понимают, что другие тоже видят мировые тенденции и займутся подобными вещами. Здесь нужно быть в лидерах и не сбавлять темп.

Углеводородам действительно уготован относительно короткий век. Вопросы экологии выходят на первый план. Китай уходит от угля в энергетике и выходит на передний план в озеленении экономики, в первую очередь энергетики и транспорта. В стране доля электромобилей и гибридах в автопродажах превысила 14% и растет очень быстрыми темпами. Достаточно сказать, что 83% всех продаж автомобилей с электродвигателем в первом полугодии 2021 года составили электромобили и лишь 17% — подключаемые гибриды. Несмотря на подъем экономики, импорт нефти и газа Китаем уменьшается.

Не отстает и Европа. На сайте Еврокомиссии опубликован пакет инициатив, включающих полный запрет продаж с 2035 года автомобилей с двигателями внутреннего сгорания (ДВС). Устанавливается и норматив — одна супербыстрая зарядная станция на каждые 60 км трассы и одна станция заправки водородом на каждые 150 км дороги.

Кроме того, после 2035 года предполагается переход на так называемое озеленение авиатоплива и топлива для судов. Под ним понимается внедрение водорода в железнодорожном, морском и авиационном транспорте.

Практически синхронно с инициативой ЕС Канада объявила о запрете с 2035 года автомобилей с ДВС. Навряд ли это случайность.

В этом же русле лежит и заявление главы автоконцерна Stellantis Карлоса Тавареса о том, что в 2030 году доля продаж производимых концерном автомобилей с электродвигателем на рынке США составит 40%, на рынке Евросоюза — 70%. Причем 4/5 этих автомобилей будут электромобилями и лишь 1/5 — подключаемыми гибридами.

Заметим, что Stellantis владеет марками Alfa Romeo, Chrysler, Citroën, Dodge, Fiat, Jeep, Lancia, Maserati, Opel, Peugeot, Ram Trucks, Vauxhall и рядом менее известных других, поэтому такое заявление его главы довольно весомо, в том числе и отношении перспектив использования нефти.

Отсюда вполне понятное стремление нефтедобывающих стран к монетизации своего главного экспортного товара. Последние распри в ОПЕК наглядно показывают, что картель вплотную подошел к своему возможному развалу. По нему вероятен двойной удар — резкий рост добычи приведет к падению цен, а за этим падение физических объемов экспорта. Тогда каждый его нынешний член и примкнувшие к ОПЕК станут каждый сам за себя и начнут bellum omnium contra omnes — войну всех против всех.

В случае последнего сценария в самом худшем положении может оказаться Россия. Как рассказал Росбалту партнер консалтингового агентства RusEnergy Михаил Крутихин, в прошлом году во исполнение обязательств по ограничению добычи в России остановили много неэффективных скважин. Возобновлять из них добычу нет никакого смысла. По апрельским прогнозам российского Минэкономразвития на 2022-2024 гг. добыча будет ниже уровня 2019 года. Вполне может оказаться, что уровень окажется еще ниже.

Еще одна и уже чисто российская проблема. Резкий спад производства автомобилей с ДВС уже с 2025–2027 гг. в Европе означает, что будет таким же образом падать спрос на российскую нефть, ведь Старый Свет является основным покупателем этого товара. Добавим введение в 2026 году трансграничного углеродного налога. Он обойдется российским экспортерам в $700 млн. в год с перспективой дальнейшего увеличения этого показателя.

Нефтяные ценовые перипетии и споры вокруг уровней добычи имеют конкретное политическое содержание.

Эр-Риад начал вести переговоры с Тегераном для какой-то нормализации отношений. Если на уже несколько несбалансированный нефтяной рынок в случае успеха переговоров с США поступит иранская нефть, то цены просто рухнут. Для иранского руководства наращивание добычи вопрос внутреннего выживания, и здесь оно ни на какие уступки не пойдет.

Достигнутое соглашение очень временное затишье перед большим столкновением на встрече ОПЕК в сентябре. В любом случае, либо пандемия усилится и мировая экономика будет медленней восстанавливаться, либо экономический рост усилится, но ряды желающих монетизировать свои нефтяные возможности существенно вырастут. Так что очередное столкновение не за горами.

Рост противоречий среди нефтедобывающих стран изменяет их политическую ориентацию. Это видно на примере отношений арабских стран к Израилю.

Здесь ОАЭ тоже в лидерах. Саудовская Аравия вынуждена искать противовесы вызовам ее лидирующей позиции в арабском мире. Так что мы будет свидетелями тектонических сдвигов в арабском и в более общем смысле и мусульманском мире. В этом смысле движение Турции в сторону Центральной Азии и Афганистана вполне укладывается в близкие изменения.

image
(Пока оценок нет)