Визит МГ ОБСЕ в Баку, а затем в Ереван говорит о том, что избавиться от них будет не так просто, и даже в какой-то степени невозможно. С другой стороны, в Ереване они получили положительные месседжи о том, что Армения готова начать переговоры в рамках МГ ОБСЕ.
О роли МГ ОБСЕ, влиянии Запада в регионе, о том какую роль в политике и геополитике будут играть Россия и Турция в карабахском конфликте, рассказал в интервью #, глава информационно-аналитического ресурса «Туран» Мехман Алиев.
— Недавно с официальным визитом в Баку была МГ ОБСЕ. Как вы видите участие западных стран в урегулировании карабахского конфликта? Насколько Азербайджан и Запад заинтересованы в участии в переговорах по карабахскому конфликту?
— Для начала, скажем, что западные страны в МГ ОБСЕ были уже осведомлены о начале военной операции в Карабахе 27 сентября, и было их молчаливое согласие. Потому, что армянская сторона не вела конструктивные переговоры, не хотела идти ни на какие компромиссы. Более того, Ереван в последнее время ужесточил свою позицию, по каким причинам — это другой вопрос. Однако, все это уже не устраивало страны — сопредседатели, и поэтому Азербайджан воспользовался карт-бланшем по принуждению к миру. Сначала был план подготовки народов к миру, а уже ему на смену пришел другой план «операция по принуждению к миру».
Вопрос заключается не в том, что армянское руководство не хотело, а народ готов был пойти на уступки, проблема была в том, что в целом армянское общество не хотело идти ни на какие компромиссы. Поэтому операция была направлена именно против этого мнения армянского сообщества для того, чтобы принудить его к мирным переговорам и компромиссам.
Я думаю, что примерно к февралю месяцу начнутся реальные переговоры. То, что сейчас МГ ОБСЕ приехала в Баку, а затем полетела в Ереван, означает, что они уточнили позиции Азербайджана и Армении. Почему февраль, потому что сейчас наступают новогодние каникулы, новая администрация США начнет работать после 20 января. Поэтому, скорее всего, переговоры начнутся с февраля.
Думаю, Азербайджан заинтересован в том, чтобы переговоры шли в рамках МГ ОБСЕ, несмотря на то, что есть определенные претензии к этой группе, но у нас многовекторная политика и в этом смысле, я думаю, что нас МГ ОБСЕ устраивает. Как говорит и сам президент, сейчас у нас новый статус-кво и в последующих переговорах будет учитываться он. Если же смотреть в перспективу, то ситуация неплохая.
-Но ведь как мы видели, президент Ильхам Алиев достаточно жестко говорил с сопредседателями МГ ОБСЕ, открыто заявив, что Азербайджан их не приглашал. С другой стороны, о чем с этими странами можно сейчас говорить, если в регионе уже есть фактор Турции и России? При этом Баку официально декларирует, что карабахский конфликт решен и уже не существует.
— Вопрос урегулирования карабахского конфликта полностью не решен. Потому что мы пока не контролируем Ханкенди и 2/3 нагорно-карабахского региона. Поэтому, сейчас мы не можем говорить о том, что конфликт полностью решен. Там стоят миротворцы, у которых временный статус, задачи по контролю над соблюдением соглашения и поддержанию мира. Поэтому вопрос еще должен найти свое политическое решение.
Турция не может участвовать в переговорах, потому что против нее выступает Армения, которая за формат МГ ОБСЕ. Это мое личное мнение: я считаю, что данная военная операция была возможна только с согласия почти всех заинтересованных сторон в конфликте. Если бы США, Франция, ЕС не давали бы это согласие, военная операция не представлялась бы возможной. Достаточно много механизмов и инструментов давления для того, чтобы не допустить этого, но Запад ничего реального не предпринял.
Что касается того, что президент Азербайджана жестко говорил с представителями МГ ОБСЕ, то это, прежде всего, месседж Армении, и немного для нашей внутренней публики. Сейчас позиция Баку заключается в том, что статус-кво поменялся и ни о каком статусе НК Азербайджан не собирается говорить, а Армения, наоборот, заявляет, что нужно обсуждать международное признание Карабаха. То есть мы имеем две крайние, совершенно противоположные точки зрения на урегулирование данного конфликта, значит, компромисс должен быть найден между «мы вас не приглашали» и «Карабах должен быть независимым», значит середина – это автономия в какой-то форме. Другого варианта я тут не вижу.
— Но мы видим позицию Франции и ее сената. Как они могут быть посредниками?
— Французский парламент – это примерно, то же самое что и наш Милли Меджлис, то есть ни на что не влияет. В вопросах внешней политики Франции главное слово за президентом страны. В данном случае, любое решение сената, носит только рекомендательный характер. Обратите внимание, резолюция была принята тогда, когда соглашение о прекращении огня уже было подписано. В первую очередь французы этим хотели показать, что контролируют ситуацию, и что не допустят дальнейшего развития.
Данная резолюция – это приглашение к переговорам. По сути, Франция нам особо не мешала во время войны, а сейчас они решили, что нужно переходить на политическую плоскость.
— А как вы тогда прокомментируете заявления президента Франции во время войны? Разве они не пытались на нас надавить?
— Они могли принять решение о признании Карабаха при желании и могли принимать множество других решений, но ничего не сделали кроме каких-то призывов сторонам не воевать, а решение сената было принято уже после подписания соглашения. Нужно добавить, что эта резолюция – месседж еще и российской стороне, а то вдруг Россия примет решение в чисто своих собственных интересах. Получается, что французы повесили своеобразный «дамоклов меч».
— На что может повлиять это решение, если Россия уже в регионе и уже ввела свои миротворческие силы, и сейчас реально контролирует ситуацию?
— Россия сейчас находится в регионе с молчаливого согласия ЕС и США, и они сделали по этому поводу заявления, что приветствуют данный ввод российских войск. Нужно понимать, что никто из других сопредседателей не мог ввести войска. Для того чтобы европейцы или американцы ввели войска нужны обсуждения в конгрессе, парламенте и так далее. Это долгий процесс. Единственно, кто это мог сделать быстро – это была Россия, и она получила карт-бланш от остальных стран-сопредседателей МГ ОБСЕ. Другое дело, что со временем российский миротворческий формат будет преобразован и разбавлен другими странами.
— А как быть с турецким фактором?
— Турецкий фактор присутствует вразрез с интересами России, если вдруг Кремль захочет нарушить баланс в свою пользу. Не нужно забывать, что Турция – это натовская страна, и она играет роль сдерживающего фактора России в регионе. Турция и Франция очертили рамки для России, чтобы она вдруг не решила превратить миротворческую миссию в военную базу на постоянной основе.
