Снова 22 июня, и это очередной повод еще раз напомнить всем заблуждающимся о том, что в реальности стоит за этой трагической датой 1941 года. Как говорится, вода камень точит, и не исключено, что повторение уже давно установленных фактов о том, как это случилось в реальности, заставит хотя бы кого-то отказаться от повторения внушенной с детства мантры о «вероломности» нападения Германии на СССР.
Чего-чего, а доверия между такими циничными извергами как Сталин и Гитлер не могло быть ни в коем случае. Каждый из этих ненормальных был одержим идеей мирового господства, которая не предполагает никакого раздела власти – только единоличный вождизм. Конечно, воплощение такого варианта развития истории человечества неминуемо привело бы к тупику, поскольку противоречит самим принципам жизни, как вечного движения и борьбы. Но о таком люди с искаженным самомнением, если и думают, то в последнюю очередь.
Каждый из них использовал другого как трамплин для борьбы за захват мира – чтобы его руками сломить как можно большее число противников, а под конец разделаться и с ним самим. И каждый из них догадывался о намерениях другого. Вот почему еще не разделавшись с такими силовыми центрами как США и Великобритания, Сталин и Гитлер стали спешно стягивать свои войска к границам друг друга.
Есть масса архивных доказательств того, что Сталин лишь на 1-2 недели опоздал с нападением на Германию, и никаких других планов у него не было, Гитлеру просто повезло опередить его.
Вот, например, что рассказал обо всем этом в эфире Радио Свобода один из известнейших российских историков-исследователей войны Марк Солонин:
«Тактическая внезапность — да, безусловно, то есть первый удар нанесла немецкая армия. Говорить о стратегической внезапности, наверное, невозможно в принципе, потому что обе страны, по крайней мере, последние несколько месяцев до фактического начала боевых действий рассматривали друг друга как противника — и не абстрактного, потенциального противника, а именно того противника, с которым будем в самом обозримом будущем воевать. И для этой войны шла существенная подготовка. Посередине между категориями тактическая и стратегическая внезапность у нас еще есть оперативная. Вот здесь — да: война началась совсем не так, как планировал ее начинать Сталин, совсем не по тем планам, совсем не те операции стали разворачиваться. Поэтому можно сказать, что оперативная внезапность была, хотя, честно сказать, я не очень вижу смысла даже в уточнении всей этой темы внезапности, поскольку страна очень большая. Эффект тактической внезапности может быть роковым, фатальным для пограничной заставы. Но, если мы зрительно вспомним карту Советского Союза и возьмем, например, мою книжку, последнюю по счету, «Июнь 41-го. Окончательный диагноз», где есть карта европейской части Советского Союза и на нее наложен контур той территории Бельгии, Голландии и северо-восточного куска Франции, которые немцы захватили в течение мая 40-го года… Когда мы посмотрим на это маленькое европейское пятнышко, которое просто исчезает среди огромных просторов России, а ведь это еще только европейская часть России!.. Поэтому если говорить серьезно, то страна с такими масштабами, армия, которая имела такой масштаб… Напомню, что советская Красная Армия на тот момент — это 300 дивизий (округляю до сотен), 12 тысяч танков, развернутых только непосредственно на театре боевых действий, то есть в западных округах, это порядка 9 тысяч боевых самолетов, это сотни аэродромов, с учетом посадочных площадок там наберется до полутысячи.
Сколько лет прошло после того, как вышел на русском языке «Ледокол» Виктора Суворова. Очень много – тридцать лет. Уже ясно все, но научно-историческая проблема закончилась, а проблема морально-политическая, наверное, не закончится никогда, пока не изменятся мораль и политика. В Советском Союзе были планы нападения на Германию, – это понятно, очевидно и ясно. Более того, сейчас я уже могу с вероятностью 99,99% уверенности говорить, что других планов и не было, потому что их за тридцать лет никто не нашел. То есть никакого другого плана использования боевой Красной Армии, никто так за тридцать лет и не нашел, ни одного листочка! А вот планов нападения на Германию только я лично уже насчитал тринадцать штук. Это пять вариантов общего плана, то есть стратегического плана действий всей Красной Армии с августа 40-го по май 41-го, плюс по два аналогичных документа для каждого из приграничных округов, которые превращались во фронты. Причем некоторые из этих документов это именно директивы наркома обороны, допустим, командующему Западным особым военным округом. То есть это не какие-то предположения, соображения, информация к размышлению… Это директива наркома – ее надо просто выполнять. Кроме того – я это все сфотографировал, они представлены у меня в книгах, они выложены у меня на сайте, – есть десятка два карт огромного размера, многометровых карт, на которых весь этот план, все это развертывание Красной Армии, все эти ромбики, квадратики и крестики и, главное, стрелочки, которые тянутся к Люблину, к Кракову, к Катовице… И все эти стрелочки бесконечно повторяются, повторяются из одной карты к другой. Мало того, что, конечно же, готовилась такая операция – в мае-июне 41-го года началось скрытое стратегическое развертывание. Это очень важный момент! Скрытое стратегическое развертывание имеет какие-то сроки. Они не бесконечно велики, не бесконечно малы, то есть если армия начала скрытое развертывание в конце мая, наиболее интенсивно оно пошло с 11 июня, то этот процесс не может быть бесконечно длинным. Он имеет совершенно четкие, записанные в документах сроки: для каких-то частей и соединений это десять дней, для каких-то – пятнадцать, для каких-то – пять, для каких-то – семь. Примерно в первую декаду июля это развертывание заканчивалось. А выведенные в исходные районы и сосредоточенные для наступательной операции многомиллионные массы людей не могут там просто посидеть в лесу и к осени разойтись, не говоря уже про то, что предполагалось забрать сотни тысяч тракторов и автомобилей с того, что называлось народным хозяйством, а без этого нельзя было потом убирать хлеб. То есть начало стратегического развертывания – это фактически начало войны. И что очень, на мой взгляд, важно, что сначала мне попался один, потом два, потом пять, потом десять, потом я уже перестал считать и удивляться… Начиная с 17 или 18 июня косяком идут документы под названием «Боевое донесение. Оперативная сводка», так еще с номером 1, 2, 3, 4. Понимаете, посреди календарного года появляется «Боевое донесение» с номером 1, то есть армия уже фактически воюет. Это еще по радио не объявили, еще Молотов не выступил, а командиры и штабы обмениваются друг с другом оперативными сводками, боевыми донесениями, причем первая фраза, это были документы о ВВС Прибалтийского округа Северо-Западного фронта, так вот, стандартная первая фраза: «Боевое донесение № 2 от 17:00 20 июня. Части боевых действий не вели». Да, действительно, части боевых действий не вели, кто бы спорил! Но это уже отмечается, то, что они не вели – это уже отмечается как событие».
Отметим, что в этом интервью еще очень много интересных фактов для сомневающихся. Но одно Солонин доказывает четко — то, что, говоря его же словами, «вот эта многомиллионная армия под руководством «великого гения» Сталина ползла к границе, готовилась к победоносному маршу в Европу». И никто из ныне живущих не знает, чем обернулось бы это месиво для мира, если б начал его не Гитлер, а Сталин. То есть, и победа одного из них над другим никак не должна считаться праздником.
