То, что у Греции плохие отношения с Турцией ни для кого не секрет. Более того этому явлению лет 600 как минимум. История давняя, но сейчас получила новое развитие. Если хотите, прочтение.
Толчком послужили возможные залежи нефти и газа в некотором районе Средиземного моря. Этот регион в последнее время кого-то радует, а кого-то огорчает наличием разведанных и предполагаемых месторождений углеводородов. Израиль уже полностью покрывает свои потребности в газе за счет добычи в своей зоне, Кипр и Египет активно действуют в этом направлении. Не удивительно, что Турция решила не отставать.
Проблема в том, что направляя буровое судно Oric Reis в этот район, в турецкой столице не могли не сознавать, что вступают в спор с тремя другими государствами. Дело в том, что Греция, Ливия и Египет считают эту акваторию принадлежащей их исключительной экономической зоне. Турция и Ливия договорились, но Греция и Египет выступили против.
На стороне Афин оказались Кипр, по очевидным причинам, Израиль, тоже понятно почему, Франция и Египет. Анкара осталась только с поддержкой Азербайджана и, возможно, Катара. Остальной мусульманский мир занял неопределенную позицию и даже дистанцировался. В Москве радостно потирают руки, предполагая, что теперь Анкаре не до Дамаска и того, что происходит в Сирии.
Сам по себе факт борьбы за возможные залежи углеводородов достаточно многое объясняет, но далеко не все. Тем более, что особых перспектив в долгосрочном плане у нефти в первую очередь, а за ней и у газа нет. Европа и Китай ускоренными темпами переходят на другие энергоресурсы, а приближающееся господство электротранспорта уменьшит потребление нефти и продуктов из нее в несколько раз.
Все это прекрасно понимают в Анкаре и не только углеводороды движут турецкую политику, хотя и они тоже.
Обратим внимание на очень характерный факт. В самый разгар кризиса с Грецией президент Эрдоган объявил, что у турецкого побережья в Черном море найдено большое месторождение газа и есть данные, что таких будет несколько. Другими словами, Турция в перспективе 3-4 лет перейдет не только на обеспечение собственным газом, но и будет в состоянии выйти на международные рынки с его экспортом.
Тем самым Анкара подает заявку на вхождение в клуб стран по уровню приближающихся к ОПЕК и стать одним из плюсов с этой организацией по примеру России. В этом смысле очень бы помогло месторождение в Средиземном море, что, безусловно, подтвердило бы амбиции Эрдогана.
Вторым обстоятельством стала бы возможность стать вровень с монархиями Персидского залива и Ираном, основой экономики которых являются углеводороды. Это именно то, чего Турции до недавнего времени не хватало.
Эрдоган руководит самым мощным в индустриальном отношении государством мусульманского мира. Если к этому прибавить свои нефть и газ, то произойдет многократное усиление. И надо спешить, чтобы в оставшееся время в полной мере использовать предоставившиеся возможности. Пока мир не перешел на водород и другую энергетику.
Второе. Анкара давно исповедует теорию неоосманизма. Влияние Турции в тюркском мире достаточно велико, а теперь по мысли правящих кругов Турции может усилиться многократно.
Отмеченные два фактора усиливают друг друга и дают серьезный синергетический эффект, но дело ими не ограничивается.
Нужно отметить и внутриполитические цели. В определенном смысле Эрдоган теряет популярность. Это показали последние выборы и увеличивающиеся экономические трудности. Ситуация в финансах не выправляется и сказать сколько такое положение продлится никто не может.
Как обычно в таких случаях выход находят во внешнеполитической экспансии. Как в Ливии и Сирии, так и в твердости в отношениях с Грецией. Обстановка перманентного конфликта сочетается с концепцией голубой родины. Она состоит в идее отобрать у Греции часть островов в Эгейском море и установить свой контроль в восточной части Средиземного моря. В этом Эрдогана поддерживают радикальные и экспансионистские круги. Отказ от этой концепции будет для турецкого президента означать конец его правления, так как он лишится поддержки этих кругов.
Проблема в том, что Турция столкнулась не просто с Грецией. Если бы это было так, то особых проблем бы не возникло. Турецкая армия лучше вооружена и подготовлена. У Турции более развитый оборонный комплекс, который в состоянии поставить определенное количество современного вооружения. Достаточно сказать, что военный бюджет Турции $21,2 млрд, в Греции только $4,2 млрд. Вооруженные силы последней по численности уступают турецким в 3,6 раза, к тому же архаичны и испытывают постоянное недофинансирование.
Хотя на вооружении турецкой армии и флота тоже много устаревшего вооружения, но его все больше заменяет новое и Греции за этим пока не угнаться.
Однако здесь в дело вступает внешний фактор. Мы уже отметили, что вместе с Афинами против Анкары выступают Франция и Египет. С последним столкновение, пока дипломатическое, произошло в Ливии и это серьезно затормозило наступление турецких и правительственных ливийских войск.
С Францией еще сложнее. В ливийских водах турецкие корабли блокировали французский фрегат и буквально вытеснили его из контролируемой акватории. Французы не стали отстреливаться, но это запомнили. Кроме того, Парижу не нравится турецкая поддержка исламистов в Ливии, которые устраивают террористические акты во Франции.
Следующий фактор носит субъективный характер, даже можно сказать личный. Эрдоган публично называл французского президента Эммануэля Макрона дебилом и больным на голову. Последний весьма тщеславный и такие эпитеты не прощает. Не удивительно, что французский президент считает партнерство Турции и России угрозой и первой поэтому не место в НАТО. Эрдоган заявил в ответ, что у Макрона крыша поехала. Тепла в их отношения явно не прибавилось.
Как результат Париж посылает на греческие базы в восточной части Средиземного моря истребители и боевые корабли. Более того, Франция, Италия, Кипр и Греция приступили к проведению масштабных военно-морских учений вблизи спорной зоны.
Кипр предложил ввести против Турции специальный экономические санкции ЕС, но такую идею поддерживают не во всех европейских столицах. В них опасаются, что Турция ответит наплывом беженцев. Все помнят связанный с этим кризис 2015 года.
С другой стороны, европейские страны во многом учли те уроки. Во всяком случае, Греция довольно жестко пресекает попытки беженцев проникнуть на ее территорию. Можно предполагать, что и другие страны, в первую очередь, Италия и Болгария будут поступать аналогично.
Тугой узел противостояния Турции с Грецией и рядом европейских стран может отразиться на выработке единой позиции ЕС по отравлению Навального и следующего из этого факта нарушения Россией конвенции по запрещению химического оружия. Однако здесь сомневающиеся столкнутся с довольно твердой позицией Германии и, похоже, Франции, и навряд ли найдется много охотников спорить с ними.
С одной стороны, ситуация в отношениях Греции и Турции достаточно напряженная и может вылиться в военное столкновение. Однако, обе стороны до этого доводить не хотят. Случай с тараном турецкого корабля греческим не привел к выстрелам, хотя вполне мог. Турция физически не в состоянии противостоять Греции, вкупе с Францией, Израилем и, возможно, Италией, поэтому воинственная риторика не превращается в действия, после которых возврата уже не будет.
Каждой стороной демонстрируется непримиримость, но так или иначе придется договариваться. Хотя процесс может растянуться на годы.
