Кризис, инфляция, экономические последствия пандемии – это главная головная боль всего мира, в том числе и постсоветского пространства. Однако на фоне ухудшения ситуации в одних странах, наблюдается экономический рост в других. К примеру, сейчас самой быстроразвивающейся экономикой мира является Китай.
Пекин на фоне усиления своей экономической мощи усиливает экономическое, а вместе с этим и политическое присутствие во многих регионах мира, в том числе и в странах СНГ. На сегодня более 50% займов, которые получили в том или ином виде страны Центральной Азии – это инвестиции и кредиты из Китая.
О том, как Китай входит в постсоветское пространство и как экономики этих стран могут сопротивляться экономической экспансии Пекина, рассказал в интервью # российский экономист Дмитрий Голубовский.
— Пандемия обострила экономический кризис во всем мире, в том числе на постсоветском пространстве. Как вы считаете, что может стать основным драйвером развития экономик стран СНГ?
— У стран СНГ, к сожалению, нет внутренних драйверов роста. Они – экспортеры. Все, в конечном счете, растут за счет роста Китая, ЕС, США. Будет расти глобальный спрос, будет рост в СНГ. Китай при этом играет все большую роль как потребитель нефти и газа, металлов, сельхозпродукции.
— Китай сейчас активно входит в экономическую жизнь всего постсоветского пространства, в особенности стран Центральной Азии. В то время как США противятся росту его влияния. Какую политическую и экономическую позицию выберут страны СНГ в условиях конфронтации?
— Зависит от того, что предложит им G7. На последнем саммите G7 много говорили об альтернативе китайскому проекту «Один пояс – один путь», но работать будут не разговоры, а конкретные предложения. Пока что для стран Средней Азии сближение с Китаем – естественный путь. Просто Китай ближе, и он – основной импортер для Средней Азии. У Китая есть выстроенная последовательная политика для этого региона. У США – нет.
США уходят из Афганистана. Есть мнение, что США постараются вместо этого усилить свое влияние на Кавказе. Армения сейчас, после того как Россия не стала портить из-за нее отношения с Турцией и поддерживать ее претензии на Карабах, стала больше проамериканская, чем пророссийская страна. Пашинян удержался там у власти, а он четко ориентирован на США. Грузия со времен «цветной революции» тоже страна проамериканская. Если США по ряду вопросов пойдут навстречу Турции, улучшив с ней отношения, которые испортились при Трампе, у американцев будут все возможности закрепиться на Южном Кавказе.
Не удивлюсь, если мы увидим там американские базы в ближайшие пару лет. Их возникновение вполне логично в свете того, что Иран стал союзником Китая, заключив этой весной с ним долгосрочное соглашение о партнерстве. Ясно, что Иран доделает свою ядерную бомбу, баллистические ракеты у него тоже есть, и США должны защищать своих союзников по НАТО от этой ракетной угрозы. Кавказ – идеальное место для станций слежения за иранским небом и расположения там элементов противоракетной обороны.
— «Один пояс, один путь» проходит через срединную линию Евразии. Это проект, который предлагает Китай постсоветским государствам. Может ли этот экономический проект в итоге конвертироваться в политическое давление на эти страны? Есть ли такие риски?
— Не просто может, а обязательно конвертируется. Китай имеет богатый опыт «покупки» элит в Африке, так почему бы ему не воспользоваться им в Средней Азии? Все это уже происходит. Китайцы, в отличие от американцев, не «инкорпорируют» местные элиты в свою экономическую систему, меняя культуру управления, а просто расставляют на ключевые посты «своих людей».
Если Запад удерживает свою сферу влияния с помощью культурной гегемонии и финансовой системы, то Китай – через непосредственный контроль собственности, инфраструктуры и коррупцию местных политиков. Я не вижу в Средней Азии сил, которые могли бы противостоять этой экспансии. Разве что Россия, если случится так, что нефть подорожает еще сильнее, и у России будут на это деньги. Но Россия тоже все больше становится подвержена китайскому влиянию из-за роста экономической зависимости от Китая. То, что значительная часть резервов Банка России уже хранится в китайской валюте – весьма симптоматично.
