Отношения России и Турции можно считать одними из влияющих на политику во многих регионах, в том числе и на постсоветском пространстве.

Перед выходом из Афганистана США отдали под контроль Турции Кабульский аэропорт. Отношения Турции и Пакистана и влияние последних на талибов вызывают у Кремля и кремлёвских политиков вопросы, связанные в первую очередь с безопасностью.

Об отношениях Турции и России, а также о ситуации в Афганистане и внутренней политике Турции, рассказал в интервью # эксперт по Ближнему востоку Михаил Магид.

— Недавно с официальным визитом Анкару посетил глава МИД России Сергей Лавров. После чего ряд вопросов между странами был решен. Как вы  оцениваете отношениях эти двух стран после подписания «Шушинской декларации»?

— Для политики президента Турции, Тайипа Реджепа Эрдогана, характерно маневрирование между США и Россией. Когда у него возникают проблемы с Москвой, он обращается с призывами к сотрудничеству к Вашингтону. Например, во время боев за Идлиб в Сирии в прошлом году во время наступления сил союзника России Асада на этот регион, Эрдоган обратился к НАТО, альянсу, в котором Турция состоит, с призывом защитить Идлиб и ввести туда войска.

 

С другой стороны, когда США не захотели поставлять свои ракетные системы «Пэтриот» Турции на турецких условиях, правительство этой страны купило С-400 в России. Совершая такие маневры, Анкара пытается — и не без успеха — увеличить свою независимость и влияние в мире.

 

Но у всякого явления есть обратная сторона. Покупка у России систем ПВО\ПРО С-400 вызвала американские санкции, исключение Турции из программы производства и приобретения американских боевых самолетов-невидимок F-35, и Турции угрожают новые санкции со стороны США. Есть и другие спорные вопросы, например, США недовольны позицией Турции в конфликте с рядом государств Восточного Средиземноморья по делимитации морских границ. А турецкому государственному «Халкбанку» грозят многомиллиардные штрафы за нарушение американских санкций в отношении Ирана. Все это угрожает и без того больной экономике Турции новыми серьезными потрясениями.

 

Поэтому в преддверии саммита НАТО 14 июня Турция предприняла ряд действий в районе Черного моря, чтобы произвести впечатление на своих западных партнеров и разрядить напряженность в отношениях с администрацией Байдена… раздражая Россию. Турция сделала заметные шаги в поддержку антироссийского фронта, продав Украине и Польше боевые беспилотники. Ранее, Байрактары были поставлены Азербайджану. И хотя последний находится в хороших отношениях с Россией, он противостоит ее военному союзнику — Армении. Анти-российский «Пояс беспилотников» — это то, что Турция продает американцам и НАТО. Фактически, Турция стала единственной страной, остановившей военным путем экспансию пророссийских сил в Ливии и Сирии, и так же она помогла разгромить пророссийскую Армению в Нагорном Карабахе. Для Украины или Грузии не может не быть очевидным, что только Турция способна дать этим государствам реальный военный зонтик, в то время как НАТО и Евросоюз лишь «выражают озабоченность». Это ведет Украину ко все более тесной военно-промышленной интеграции с Турцией. В Грузии, впрочем, ситуация особая.

 

Более того, Шушинская декларация, важное соглашение между Эрдоганом и Алиевым, зафиксировавшее уже сложившийся де-факто военно-политический оборонный союз Турции и Азербайджана. А это означает, что Турция стала сильным военно-политическим игроком на Южном Кавказе, где прежде абсолютно доминировала Россия.

 

Далее, Турция открыла для обсуждения Конвенцию Монтре в то время, когда США и Великобритания стремятся усилить присутствие НАТО в Черном море, сдерживая там Россию. Строительство канала Стамбул может стать фактором, позволяющим обойти ограничения конвенции на присутствие в Черном море военных кораблей нечерноморских держав, прежде всего, американских.

 

Разумеется, это неприятно России. А она рассматривается США как противник Номер 2, после Китая. Делая эти шаги, Эрдоган демонстрирует США свою готовность к сотрудничеству против России. Это способствовало мягкой атмосфере на его переговорах с Байденом. И хотя мы ничего не знаем ни о каких прорывах, вероятно, их и не было, вряд ли США станут сегодня накладывать на Турцию новые санкции в таких условиях. Почва для сотрудничества между странами есть.

 

Однако, Турция не хочет быть сателлитом США. Она теперь должна сделать шаги в сторону Москвы. Анкара не заинтересована в прямой конфронтации с Россией — сильной военной и ядерной державой. Сдерживание и обозначение красных линий — это одно, холодная война и, тем более, столкновение — совсем другое, все это слишком опасно и стороны это осознают. К тому же, российско-турецкий товарооборот составляет 26 млрд. долларов, в частности РФ вкладывает миллиарды в стратегический проект — турецкую атомную станцию Аккую, экономика Турции зависима от 6 млн. русских туристов. Словом, теперь Турции приходится делать некоторые шаги в сторону России. Это и было продемонстрировано во время встречи Лаврова и Чавушоглу.

 

Чавушоглу заявил, что Турция будет продолжать работать с Россией над продвижением политического урегулирования в Сирии, поддерживая «тишину на земле» и сохраняя открытыми коридоры для гуманитарной помощи. В то же время оба министра подчеркнули, что Астанинская платформа является единственным эффективным форматом переговоров по Сирии.

 

Лавров сказал, что Идлиб — северо-западная провинция, контролируемая исламистскими боевиками и турецкими войсками, — обсуждалась с Турцией и добавил, что астанинская тройка, состоящая из России, Турции и Ирана, скоро встретится для обсуждения соответствующих вопросов. В этом районе сейчас происходит очередная военная эскалация с опасным потенциалом русско-турецкого противостояния. Однако, показательно, что Лавров делал акцент скорее на критике сирийских курдов и их вооруженных формирований. Он, по крайней мере, стремился не обострять положение вокруг Идлиба.

 

Чавушоглу со своей стороны постарался успокоить Россию по вопросу о Стамбульском канале. Он сказал, что планируемый водный путь и Конвенция Монтре не повлияют друг на друга. Канал Стамбул будет подчиняться внутреннему законодательству Турции, а значит, он не будет подпадать под действие конвенции. Это несколько двусмысленное заявление. Но Лавров выглядел удовлетворенным, сказав, что «в ходе переговоров мы заявили, что планы строительства канала Стамбул никоим образом не повлияют на параметры присутствия военно-морских сил иностранных государств в Черном море».

 

Что касается С-400, Лавров выразил удовлетворение тем, что он назвал «намерением наших турецких друзей использовать первый поставленный Россией полк зенитных ракетных систем С-400 для обеспечения своей обороноспособности».

 

Что касается Шушинской декларации, то Лавров отметил, что Москва рассматривает поездку Эрдогана в Шушу как часть турецко-азербайджанских связей, и что Россия и Турция привержены содействию нормализации отношений между Азербайджаном и Арменией.

 

Подводя итоги, можно отметить, что каких-то принципиальных прорывов в отношениях не было, но не было и конфронтации. Встреча Чавушоглу с Лавровым чем-то напоминает разговор Эрдогана с Байденом. Нет коренных перемен в отношениях стран, но атмосфера достаточно мягкая, доброжелательная не конфронтационная.

 

Турция старается лавировать между державами, постепенно усиливая свое военное присутствие и наращивая политическое влияние в самых разных регионах планеты, от Ливии до Афганистана.

 

— Ряд экспертов считают, что то, что охрану аэропорта Кабула отдали Турции, это угроза российским интересам в Центральной Азии. Угрожает ли Турция российским интересам в Центральной Азии?

— Это звучит слишком абстрактно. Согласно такой влиятельной теории, как доктрина политического реализма, любое сильное государство является потенциальной угрозой для соседа. Просто потому, что вы не можете знать, о чем думают правители данной страны, и даже если предположить, что вы знаете это, вы не можете знать, о чем они будут думать завтра, особенно в условиях, когда их военная и экономическая мощь растут.

 

Кроме того, если Турция сумеет закрепиться в Афганистане и Центральной Азии, это будет означать, что она становится влиятельным военно-политически игроком в пространстве бывшего СССР — пространстве, которое Россия считает сферой своего влияния. Точно то же самое, что случилось с усилением и закреплением Турции на Южном Кавказе после Второй карабахской войны. Кому такое понравится?

 

Но это — только часть реальности. У Москвы есть определенная вера в то, что Турция ведет независимую от НАТО и США игру, и что, способствуя этой игре и помогая независимому курсу Турции, Россия может ослабить американское влияние в мире, содействуя, в какой-то мере, попыткам Турции отдалиться от США. Это может восприниматься как реакция Москвы на американские санкции против России и как попытка вставлять палки в колеса американской политики везде, где возможно в ответ на жесткую политику США в отношении Кремля.

 

Теперь стоит сказать более конкретно об Афганистане. Турция пытается продать американцам свое военное присутствие в Афганистане как попытку контролировать или сдерживать враждебных США талибов, в условиях, когда американцы уходят из Афганистана. Это часть того самого балансирования и попытки сблизиться с США, о которых я уже говорил, наряду с «беспилотным поясом», каналом Стамбул и конвенцией Монтре.

 

Но у Турции есть и другие задачи в этом регионе. Она уже несколько лет работает над созданием военного, политического и экономического блока с Катаром и Пакистаном. Эти две страны имеют определенное влияние на талибов. Турция с их помощью хотела бы сдерживать талибов и одновременно укрепить альянс с Катаром и Пакистаном.

 

Кроме того, Афганистан — это транзитный коридор, возможная стратегически важная часть китайского глобального инфраструктурного и экономического проекта «Один пояс – один путь».

 

Наконец, Афганистан — это поистине сказочно богатая страна. Там обнаружены гигантские запасы лития, необходимого для современной техники, Афганистан — это (потенциально) литиевая Саудовская Аравия. Есть там и другие богатства — железо, кобальт, золото, медь, молибден, редкоземельные материалы (ниобий). Но главное богатство — литий — это стратегическое сырье, батареи, аккумуляторы, это то, что работает в зеленых технологиях настоящего и будущего. Может быть, Турция хотела бы в будущем участвовать в разработке этих несметных богатств, которые сегодня лежат в земле мертвым грузом.

 

Есть другие аспекты. Турция развивает сотрудничество с государствами Центральной Азии. В условиях, когда Талибан стремительно наступает, а правительственные войска Афганистана сдаются в плен, эти страны испытывают растущее беспокойство. В таких условиях Турция может попытаться усилить свое влияние в государствах Центральной Азии, предоставив им защиту от талибов.

 

Но все это пока вилами на воде писано. Турция не станет воевать с талибами, а значит, ей предстоит договариваться с ними о формате своего присутствия в Афганистане. Сделать это не просто. Талибы — жесткие и очень сложные переговорщики. Афганистан — кладбище империй. «Будучи членом НАТО, Турция должна вывести свои войска из Афганистана на основании соглашения, которое мы подписали с США 29 февраля 2020 года. А так Турция великая мусульманская страна, у Афганистана исторические связи с ней. Мы надеемся иметь с ней тесные и хорошие отношения после того, как в будущем в нашей стране будет создано новое исламское правительство», — заявлял официальный представитель группировки Сухейль Шахин. Турция очень рискует, если войдет в Афганистан, не договорившись с талибами.

 

 

image
(Пока оценок нет)