«Азербайджан должен выплатить компенсации как армянским беженцам, так и их потомкам, которые были вынуждены покинуть свои дома, оставив имущество». Об этом, как передают ереванские СМИ, заявил координатор недавно созданной в Армении инициативной группы Платформа армянских беженцев Артур Казарян. Таким он видит «правовое решение проблем армянских беженцев из Азербайджана».
Вообще, несколько странная инициатива в нынешних условиях.
По его словам, «армянские беженцы из Баку, Кировабада, Сумгаита, Шаумяна, Геташена и не только мечтают о возвращении в свои дома, однако сегодняшний Азербайджан не может гарантировать их прав».
Интересно, что при этом Казарян ни словом не обмолвился о сотнях тысяч азербайджанских беженцев из Армении, изгнанных из Нагорного Карабаха. Получается, они вправе требовать таких же компенсаций от Еревана? Разрешима ли вообще эта проблема в имеющейся данности?
Эти вопросы прокомментировал # директор Правозащитного центра Азербайджана Эльдар Зейналов:
— Сама идея выплаты компенсаций людям, пострадавшим от конфликта, будь то армяне или азербайджанцы, не странная, а очень понятная, гуманная, базирующаяся на международно признанном праве на защиту собственности — например, статье 1 Дополнительного протокола к Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Хотя эта статья и снабжена оговоркой о возможности нарушения этого права «в интересах общества», но делается это «на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права».
И если «интересы общества» — достаточно спекулятивный момент, а «условия, предусмотренные законом», могут быть легко изменены вместе с законом, то «общие принципы международного права» достаточно фундаментальны и не оспариваются теми, кто под ними подписался, вступая в организации, установившие эти принципы. В частности, в 2005 г. ООН приняла «Принципы по вопросам реституции жилья и имущества беженцев и перемещенных лиц» («Принципы Пиньейро»), согласно которым «все беженцы и перемещенные лица имеют право на возвращение им любого жилья, земли и/или имущества, которого они были произвольно или незаконно лишены, либо на получение компенсации за любое жилье, землю и/или имущество, которые фактически не могут быть возвращены, согласно установлению независимого, беспристрастного трибунала». При этом «право на реституцию существует в качестве отдельного права и никоим образом не умаляется практическим возвращением или же невозвращением беженцев и перемещенных лиц, могущих претендовать на реституцию жилья, земли и имущества».
Понятно, что требования компенсаций беженцам, помимо эмоций, стали наполняться каким-то практическим содержанием лишь после того, как обе конфликтующие страны вступили в ООН и Совет Европы и присоединились к соответствующим конвенциям, взяв на себя обязательство подчиняться общим принципам защиты собственности.
В частности, в 2005 г. экономические претензии к Армении выдвинул в Европейском Суде по Правам Человека (ЕСПЧ) беженец из Лачина Эльхан Чирагов и др. (жалоба №13216/05). Чуть позже, в 2006 г. с похожей жалобой против Азербайджана обратился в ЕСПЧ беженец из Гёранбойского (быв. Шаумяновского сельского) района Минас Саргсян (№40167/06). Ввиду прецедентного характера этих дел, они рассматривались Большой Палатой ЕСПЧ, которая вынесла свое решение по сути жалоб спустя десятилетие — 16 июня 2015 г., и назначила компенсацию еще позже — 12 декабря 2017 г. Решение по Чирагову до сих пор считается неисполненным, о чем в июне этого года напомнил армянской стороне МИД Азербайджана.
Дело рассматривалось так долго не потому, что оно было уникальным — до этого много похожих дел рассматривалось в связи с беженцами греко-турецкого конфликта вокруг Северного Кипра. На эти дела, кстати, ссылался ЕСПЧ при рассмотрении жалоб Чирагова и Саргсяна.
Но само право собственности — это достаточно широкое понятие, включающее совокупность правовых норм, касающихся не только принадлежности имущества конкретному человеку и оснований владения им, но и возможности пользования имуществом, распоряжения им и охраны собственности со стороны государства. Помимо прочего, при таком длительном конфликте, как армяно-азербайджанский, необходимо принимать в расчет действие закона во времени. Сложно в условиях конфликта также обеспечить и требование исчерпания средств защиты права собственности на национальном уровне.
Вынесенное Большой Палатой ЕСПЧ «соломоново решение» заключалось в выплате и Чирагову, и Саргсяну по 5000 евро компенсации материального и морального ущерба, а также суммы на покрытие расходов на ведение дела (отмечу для иллюстрации европейской справедливости, что адвокатам была назначена сумма в 6 раз больше, чем потерпевшим). Были также изложены некоторые аргументы Суда в обоснование этой суммы, которая была назначена в качестве компенсации «в ожидании решения на политическом уровне», т. е. явно не составляла полную компенсацию.
Напомню, что в части жалобы, касавшейся имущества, бывший житель с. Гюлистан М.Саргсян жаловался ЕСПЧ, что ему запрещен доступ к оставленному в селе дому, не дается за него компенсация, нет возможности обрабатывать принадлежащий ему участок земли. Из дела видно, что Саргсян все еще считается владельцем дома и земельного участка, которыми никто не пользуется, и потому ЕСПЧ полагает, что «некоторая компенсация материального ущерба может быть произведена только в отношении потери дохода от земли заявителя и дополнительных расходов на аренду и проживание», причем этот ущерб «не поддается точной оценке» и «трудности в оценке связаны с течением времени».
В положении, соизмеримом с делом Саргсяна, находятся разве что жители Чайкенда. Но и там возникнут те же вопросы по документированию собственности, оценке их стоимости и т.п.
Большинство же армянских беженцев из городов Азербайджана (Баку, Гянджа, Сумгайыт) находятся в другом положении — юридически более сложном (если не безнадежном), если хочешь просить компенсацию. Почти все жили в государственном, а не частном жилье, снялись с прописки, произвели междугородний обмен с теми, кто потом вселился в их квартиру, продал их, пусть даже и по цене ниже рыночной. Кто-то, в результате получения статуса беженца из Азербайджана, получил вполне приличное жилье, т.е. потеря жилья уже была компенсирована, пусть и правительством России или Германии, а не Азербайджана.
Кто-то и вовсе отказался от статуса беженца, приняв гражданство Армении, России и т.п. Тем самым, спор о потерянном жилье переходит в другую, частную сферу, где действует 10-летний срок подачи иска, закончившийся уже 20 лет назад.
Кстати, вопрос о процедурах компенсации совсем не последний. Понятно, что правительство не пойдет на бессистемную компенсацию каждому отдельному беженцу. Необходимо установить стандарты проверки статуса беженца, имущественного положения на момент выезда из страны, оценки потерянного имущества, определения наследников и т. п. На это, в принципе, ориентирует и ЕСПЧ, отмечая в решении по делу Саргсяна необходимость разработки «механизма имущественных претензий, других мер, которые могли бы принести пользу лицам, находящимся в ситуации заявителя».
Но ожидать этого стоит лишь после завершения боевых действий, когда определится круг пострадавших с обеих сторон. Чем быстрее это произойдет, тем быстрее вопрос о компенсации беженцам перейдет в практическую плоскость.
То, что указанная армянская организация очнулась именно сейчас — через 32 года после появления проблемы, через 29 лет независимости двух стран, 26 лет прекращения огня, 19 лет членства в Совете Европы, 15 лет после взаимной подачи исков в ЕСПЧ, при фактически нулевом шансе на успех после последнего обострения на фронте, вряд ли случайно. Наверняка кому-то из политиков в Ереване пришла идея в очередной раз использовать обездоленных беженцев в политических играх.
