Похоже, что российская власть в ситуации с Алексеем Навальным поступила, так как писал Вильям Шекспир в своем монете 121, «’Tis better to be vile than vile esteemed — Уж лучше подлым быть, чем подлым слыть».
Задержание оппозиционного политика по приезду в Россию очень многими предполагалось. Об этом писали, и власть посылала ему вполне определенные сигналы в виде возбуждения давно закрытых уголовных дел и нарушения режима условного освобождения. Не будем обсуждать правомочность подобных инъективов, применительно к России это совершенно безнадежное дело за отсутствием судопроизводства в общепринятом смысле слова.
Кремлю очень важно было оставить Навального в Германии или любой другой стране, перевести в положение обыкновенного диссидента и тем самым постепенно ослабить его влияние на общественную жизнь. И все это рассматривалось как важная составляющая подготовки к осенним выборам в Государственную думу.
Не получилось. Навальный проявил характер и оказался очень смелым человеком. Психологически он выиграл у Владимира Путина важное сражение. Начальник государства российского оказался, мягко говоря, совсем не таким смелым, если не сказать хуже.
Однако от психологии к политике. В российских условиях и применительно к Путину их трудно разделить, но попытаемся.
Перед российской властью в тот момент, когда самолет с Навальным вылетел из Берлина, возникла вполне определенная и понятная вилка.
Вариант первый. Сделать вид, что ничего особенного не произойдет, если блогер, как называет его прокремлевская пресса, приедет в Москву и отправится домой в сопровождении встречающих. Игнорирование вполне сильный ход и в других условиях мог оказаться очень даже эффективным. Только не с Навальным.
Не трудно было догадаться, что Алексей постарается представить такое развитие событий как слабость режима, что еще, куда ни шло, но лично Путина. Вот такого российский президент допустить точно не мог. Обвинения в слабости реальной или надуманной для него невозможно по определению. И это точка пересечения политики и психологии.
Вариант второй. Сразу по прибытии задержать Навального под любым даже самым вздорным предлогом. Тем самым определить очень узкий коридор возможностей для всех, кто только подумает использовать предвыборную ситуацию для хотя бы намека на оппозиционную деятельность. Именно этот вариант и решили разыграть. Причем как обычно топорно, с большими нестыковками и перегибами.
Возникают очевидные вопросы: что дальше и какие последствия?
Фактор Навального в политическом смысле распадается на две в чем-то пересекающиеся плоскости.
Первая — внутриполитическая. Хотя российские оппозиционеры много пишут, что приезд Алексея — это сильный удар по Путину и всей российской власти, на самом деле все не столь однозначно.
С таким утверждением можно согласиться в стратегическом смысле. Однако в данный момент российское общество настолько инерционно и разобщено, что просто не в состоянии оказать массированную поддержку Навальному.
Политически активные и оппозиционно настроенные граждане сосредоточены в основном в двух российских столицах и крупных городах. При этом их численность падает пропорционально удалению от Москвы.
Вспомним протесты в Хабаровске под лозунгом «Просыпайтесь города, с нашей родиной беда!». И что? Как-то выходили в Комсомольске-на-Амуре, Ванино и где-то еще. Призывы к политической стачке не встретили поддержки, и протесты сошли на нет. И это при том, что недовольство есть, а вот желание активных действий отсутствует. В лучшем случае выступить могут по экологическим проблемам и власть пусть неохотно, но пойдет на уступки. Как это произошло в Шиесе, в Башкирии или в Екатеринбурге.
В стратегическом смысле власть арестом и заключением Навального превращает его в своего рода российского Нельсона Манделу. Отметим, что последнему пришлось пробыть в заключении 27 лет. В будущем арест Алексея ему зачтется и придаст имидж пострадавшего от власти и не испугавшегося ее.
Как-то события вокруг приезда Навального раскачивают российский режим, но пока амплитуда явно недостаточная. В каком-то смысле Кремль ориентируется на события в Беларуси. Вроде бы Александр Лукашенко добился снижения протестной волны и вероятность ее весеннего подъема с точки зрения окружения Путина относительно низка. Получается, что жесткие действия и репрессии, вседозволенность силовиков приносят плоды. Так что задержание Навального и его заключение вполне укладываются в логику дальнейшего закручивания гаек с целью держать под контролем возможные проявления недовольства.
Насколько такая тактика окажется успешной покажет будущее. Надо учесть, что общественные процессы развиваются нелинейно и часто мелкие и ничем не примечательные события вызывают мощнейшие изменения. Ведь не думали тунисские полицейские, когда принуждали обычного уличного торговца заплатить им дань, что его самосожжение вызовет «Арабскую весну». Так что черный лебедь для Кремля может прилететь в любой момент и скорее всего из-за его топорных действий. К сожалению, мы не можем знать, когда и по какому поводу кардинальные события могут произойти.
Вторая — внешнеполитическая. Здесь тоже не все так уж однозначно. На первый взгляд московские события вызвали очень негативную реакцию на Западе. Слов произнесено много, как и призывов освободить Навального.
Тем не менее, последуют ли за всем этим реальные дела, например, в виде чувствительных санкций — очень большой вопрос. На Европу, и Германию, как ведущее государство континента надежд очень мало.
Меркель — уходящая фигура, осенью выборы в Бундестаг и немецкие политики будут очень осторожными с учетом возможностей российской агентуры поднять радикальную волну. Рисковать никто не хочет, так что в отношении серьезных антироссийских санкций в Берлине три раза подумают.
В США могли бы пойти гораздо дальше в этом отношении. Случай с Навальным дает дополнительную возможность для принятия довольно жестких мер против режима Путина.
Тем не менее, для администрации Байдена-Харрис Россия и ее внутренние проблемы важные, но не самые первоочередные. Есть Китай, Иран, Ближний Восток и регион Персидского залива. Не забудем о Латинской Америке.
Конечно, топорные российские действия по вмешательству в американские выборы, кибератаки и т.д. дают все основания для ответных действий и они, так или иначе, последуют. Есть основания считать, что Навальный и с ним связанное, не самый первоочередной кейс в американской внешней политике в отношении России. Он один из нескольких и будет использован в комплексе с другими.
В Кремле американские санкции ожидают и повышают ставки. Если у режима Путина и так плохая репутация, то арест Навального ее ухудшить не может. Как говорится, no use crying over spilled milk — нечего плакать над пролитым молоком. Путин демонстрирует, что Запад сделать ничего не может и идет на поводу у самых реакционных сил в своем окружении.
Силовая башня Кремля усиленно внушает ему, что только жесткая политика подавления способна удержать ситуацию под контролем. С этой точки зрения бесхребетный Запад ни на что существенное не способен и поэтому нечего озираться по сторонам. Проявление твердости заставит мир уважать Кремль и тем самым добиться своего.
Фактор Навального является долгосрочным. Пока сложно предполагать, что призывы штабов оппозиционного политика к протестам серьезно раскачают российский государственный корабль, но определенный задел на будущее сделан.
Как он будет использован и какие даст результаты остается большим вопросом.
